Дедов Петр

Воспоминания из детства

Идем как-то с внуком в магазин за хлебом, и трехлетний Ванюшка всю дорогу пытается меня переубедить:

— Купи, деда, «сникерс»! А хлеб не надо.

— Это почему?

— Хлеб несладкий...

А мне вспоминается военное детство, нищая деревушка, затерянная в снежных кулундинских степях, наша избушка с глинобитным полом и крохотными бельмастыми оконцами, затянутыми бычьими пузырями вместо стекол, — и в ней мы, четверо голодных и холодных сирот мал мала меньше. Мне, старшему...

* * *

Стерев грани между городом и деревней, стерли и деревни с лица земли... Строили коммунизм, но не поднялись в этом деле выше коммунальных квартир... Брали от каждого по способности, — а распределяли между собой — каждому по потребности...

* * *

Приезд к нам эвакуированных ленинградцев, которые, в отличие от немцев, ничего не умели делать, чтобы выжить. Однако устроились лучше немцев, благодаря приспособленности, уму, знанию психологии деревенских жителей... Рассуждения баб:

— Да как же...

старики

Отец моего соседа по даче был родом с чалдонского севера, из необъятного глухого Васюганья, где издревле селились староверы. Когда я узнал его, ему уже было девяносто с гаком. Но как-то язык не поворачивался назвать его стариком: маленький, сухопарый и шибко непоседливый. Смуглое скуластое личико, карие глаза сохраняли живость, а совершенно лысую голову он никогда не показывал на людях и всегда носил низко надвинутую серую фуражку, которую называл картузом.

Беседовать с ним было...

Жене Оле

Взгляните на русского крестьянина: есть ли и тень рабского унижения в его поступи и речи? О его смелости и смышлености и говорить нечего. Переимчивость его известна. Проворство и ловкость удивительны.
А.С. Пушкин.

Почему бы ни вообразить раннее зимнее утро и Льва Николаевича Толстого, который в своей Ясной Поляне вышел во двор и занялся обычным каждодневным делом, — стал колоть дрова, носить воду, расчищать у калитки выпавший за ночь робкий снежок, тут же, походя, разговаривать...