* * *
Мы ехали в вагоне шесть часов,
и женщина беззвучная сидела.
А я спала, пила, читала, ела,
читала. А потом опять спала.
Она смотрела вдумчиво в окно,
и взгляд ее был полон и печален.
И можно было предложить ей чаю,
но не хотелось прерывать ее.
Мне не хотелось прерывать себя.
Ее — себя.
Все стало равнозначным.
Все стало узнаваемым,
прозрачным.
Текло, струилось
в продолженьи дня.
Там ветер шевелил густые ели.
Там крупный дождь шумел который час.
Она в окно глядела — я ей вери-
ла....
